Во время войны в Югославии бывший датский военный решил самостоятельно помочь мирным жителям Боснии — и развез тонны гуманитарной помощи на модифицированном «Шевроле Камаро». У него не было оружия — только Библия. Несмотря на это, ему удалось выжить, даже когда за его голову назначили награду в 250 тысяч долларов. История Хельге «Божьего Рэмбо» Мейера — в материале «Холода».
Чтобы не пропускать главные материалы «Холода», подпишитесь на наш инстаграм и телеграм.
До нападения России на Украину 24 февраля 2022 года самой кровопролитной войной в Европе после Второй мировой считались боевые действия в Югославии. Тогда погибли, по разным оценкам, от 100 до 300 тысяч человек, миллионы стали беженцами, а боснийские сербы устроили резню в Сребренице, которую ООН признала геноцидом.
После смерти диктатора Иосипа Тито в 1980 году (он 35 лет правил страной, в которую входили нынешние Хорватия, Словения, Сербия, Босния и Герцоговина, Косово, Северная Македония и Черногория) в Югославии начал зреть внутренний конфликт. 25 июня 1991 года Словения и Хорватия объявили о независимости, но столкнулись с сопротивлением Югославской народной армии.
В 1992 году об отделении объявила и Босния и Герцеговина, после чего началась война между живущими на этой территории сербами, хорватами и боснийскими мусульманами. При помощи Югославской народной армии сербы захватили две трети страны и устроили осаду Сараево, которая продлилась четыре года. Мирные жители были отрезаны от поставок еды, воды и медикаментов, люди голодали, всего умерло около 10 тысяч горожан. ООН привозила туда гуманитарную помощь, но ее было недостаточно.
30 августа 1995-го началась операция «Обдуманная сила», в ходе которой авиация НАТО устроила бомбардировки позиций сербов в Сараеве, чтобы принудить их прекратить осаду и заключить перемирие. Конфликт в Боснии и Герцеговине формально закончился принятием Дейтонских соглашений 14 декабря 1995 года: стороны договорились о прекращении огня и разделили территорию.
Сделка с богом и американской армией
За новостями о Югославских войнах активно следил офицер элитного датского спецназа в отставке Хельге Мейер. Военный с многолетним стажем и набожный человек, он решил, что его долг — помочь мирным жителям на территории Боснии и Герцеговины.
«Если я, будучи военным, не должен был этим заниматься, то кто вообще тогда должен был?» — позднее говорил Хельге в интервью.
Он сел за руль своего «Шевроле Камаро» 1979 года и поехал на принадлежавшую американцам Рейн-Майнскую авиабазу в Германии, где до этого работал. Хельге попросил у бывших коллег около 100 килограмм гуманитарной помощи — в основном медикаментов — и сказал, что сам довезет ее до гражданских лиц в Боснии, но американцы предложили другую сделку.
Уже через неделю на базу привезли около 20 тонн гуманитарной помощи. Щедрость американцев не была безвозмездной — взамен они хотели, чтобы Хельге выполнял их задания. Например, спасал из зоны боевых действий сбитых пилотов и помогал ориентироваться грузовым самолетам, летящим в Сараево.
«Я получил медикаментов на три миллиона долларов — и поначалу был немного наивен [так как думал, что это безвозмездная помощь]. <...> Мне приходилось выполнять задания [американских военных]. Если не нужно было никого убивать, я соглашался», — рассказывал Мейер.
На войну он принципиально отправился без огнестрельного оружия — с собой он взял только «боевую Библию». Перед этим он прочитал молитву: «Боже, если ты посодействуешь моей миссии помочь людям в этой ужасной Балканской войне и сделаешь так, чтобы со мной и “Камаро” ничего не случилось, потому что у меня нет денег на ремонт, только на бензин, то я покрашу страницы своей “боевой Библии” в золото. Когда страницы закончатся, я буду готов вернуться в твое Царствие. <...> Аминь».
Кто такой Хельге Мейер?
Он родился 11 декабря 1946 года в Дании, в маленьком городке Брёруп. В детстве он переехал в Рингкёбинг — небольшой город в датской коммуне Рингкёбинг-Скьерн на 55 тысяч человек, и там же ходил в школу. Как это обычно бывает, ребенком он часто попадал в неприятности. Однажды после очередной шалости он перелез через забор на участок местной церкви, оперся на свой деревянный меч и начал молиться.
«Боже, если ты сделаешь так, что дома меня не накажут, то я буду помогать детям всю жизнь».
Тогда ему было пять или шесть лет. Позднее он признавался, что его вера была «врожденной»: его родители были глубоко верующими людьми.
Уже в 1961 году он попал в вооруженные силы Дании, а к 1966-му стал солдатом элитного подразделения Королевской армии Дании — Jægerkorpset. Он также проходил обучение в датском «Корпусе боевых пловцов», а в немецком городе Бад-Тёльц на базе Сил специального назначения Армии США («Зеленые береты») освоил технику проведения специальных операций и партизанской войны.
Через 10 лет, в 1976 году, Мейер начал тренировать американских военных — в частности, он готовил их к стомильным маршам. Тогда же он участвовал в создании первого в Дании антитеррористического подразделения. После этого американцы заметили его и предложили работу на ныне закрытой военной базе под Франкфуртом-на-Майне.
Там к Мейеру, с его слов, отнеслись серьезно, после того как он сообщил о готовящейся террористической атаке. Несмотря на уважение коллег, вскоре он уволился и стал начальником службы безопасности газеты Frankfurter Rundschau со штатом в 1600 человек.
Машина из «Безумного Макса»
Перед поездкой на территорию бывшей Югославии Мейер хотел усовершенствовать свой спорткар — машине как минимум не хватало скорости. Самостоятельно модифицировать ее он не мог, и на помощь снова пришла американская армия. У «Шевроле» было 185 лошадиных сил — американцы настроили двигатель на 220 и установили в машину систему закиси азота. Теперь автомобиль мог разгоняться до 200 км/ч за 13 секунд.
Чтобы машина не подорвалась на мине, спереди американцы установили кенгурятник (металлическую конструкцию, которая защищает автомобиль при столкновении с животными) и железные пластины — так «Камаро» могла отталкивать мины. Машина стала выглядеть угрожающе.
«На дорогах часто убивали людей, — описывал Мейер свои поездки. — Если передо мной появлялся военный с АК-47, я давил педаль газа в пол. [Если бы он выстрелил,] пуля пробила бы лобовое стекло, так как оно было недостаточно бронировано».
Усовершенствовали и днище автомобиля. «Металлическую пластину на днище установили, потому что боевики и бандиты усеивали дороги ловушками — камнями или острыми ветками. Но “Камаро” было насрать на это», — рассказывал Мейер.
Военные также установили на машину Мейер инфракрасные фары. Они были нужны для того, чтобы «Камаро» невозможно было обнаружить ночью — такой свет можно зафиксировать только приборами ночного видения. Но, как признавался Мейер, он ими почти не пользовался: «Я включал их один раз. [Они настолько яркие, что] из-за них ты слепнешь и не можешь нормально видеть часов восемь».
Внутри машину тоже полностью пересобрали, а из салона убрали все ненужное. Кресло водителя заменили на гоночное сидение, а место для педалей нашли с трудом. В результате в автомобиль помещалось до 400 килограммов гуманитарной помощи. Заднее стекло заменили на металлическую пластину, боковые стекла покрасили в черный, а в раме установили скрытые лезвия — на случай, если кто-то захочет залезть в машину через окно. У «Шевроле» также были «безопасные шины», в которых вместо воздуха была пена: если колесо пробьет, водитель сможет доехать до укрытия, чтобы их заменить. А в отверстие для радиатора поставили улыбающуюся резиновую утку.
Американские военные нанесли на «Камаро» специальное радиопоглощающее покрытие матового черного цвета — таким же покрывали американские стелс-бомбардировщики F-117A «Ночной ястреб». Оно специально создано таким образом, чтобы самолеты тайно проникали на территорию и атаковали стратегические военные объекты, обходя системы ПВО. «Ночных ястребов» впервые испытали на войне в Персидском заливе — они почти не появлялись на радарах.
В итоге Мейер сел в свою модифицированную «Шевроле», загрузил 400 килограмм гуманитарной помощи и в одиночку поехал развозить ее по раздираемой войной Боснии.
Божий Рэмбо
Почти никому не было известно о его вылазках на машине-призраке, а жена никогда не знала точно, где он и все ли с ним в порядке, и ненавидела его «Камаро». Днем и ночью Мейер ездил от базы и обратно в Боснию и отлично изучил всевозможные проселки и объездные пути — и так ему удавалось не попадаться на глаза местным военным.
Путь от Франкфурта до Сараево и обратно — это примерно 2500 километров. За бензин он платил сам — каждая поездка обходилась примерно в тысячу немецких марок (около 600 долларов). В пути он питался исключительно кофе и консервированными сосисками и курил. Если он останавливался, чтобы передохнуть, то читал Библию или слушал Эннио Морриконе (итальянский композитор, писавший музыку для фильмов в жанре спагетти-вестерн, популярных в 1960-х). Иногда, чтобы побесить военных, он включал музыку через большой динамик в отсеке для двигателя.
Несмотря на то, что он хорошо знал дороги и был всегда начеку, в него неоднократно стреляли. Однажды ему выстрелили в голову, но пуля застряла в шлеме. По его словам, он оказался «там, где, по всей видимости, не должен был находиться».
Слухи о «машине-призраке» ходили среди военных с обеих сторон — Мейеру нужно было быть предельно аккуратным: гуманитарная помощь, которую он развозил, стоила больших денег (до 100 тысяч немецких марок, или примерно 60 тысяч долларов за одну партию). В какой-то момент пошел слух, что водитель этой машины сбил пять сербских истребителей — и сербы назначили награду за его голову в 250 тысяч долларов.
Однажды, когда он проезжал блокпост, его остановили. Один из военных узнал Мейера, с пистолетом в руках сел в машину и приставил оружие к его виску. Угрозами он вынудил Мейера поехать к сербским военным. Чтобы тот точно не сбежал, военный остался внутри и всю дорогу держал пистолет у головы Хельге. Их сопровождал конвой: одна машина спереди, другая — сзади.
Мейер, хоть и был безоружен, сбежал: по его словам, он выбил локтем пистолет из рук военного, ударил его в горло, чтобы тот начал задыхаться, а потом по голове. Чтобы избавиться от конвоя, он выключил фары и, дав по тормозам, резко развернулся на 180 градусов на другую полосу дороги. Включив систему закиси азота, он на большой скорости уехал от преследователей.
«Потом я вышвырнул его из машины. Он был жив… кажется. Я решил, что его друзья найдут его, а мне надо было уезжать», — рассказывал много лет спустя Мейер.
Местные жители совсем его не боялись, выходили навстречу за гуманитарной помощью и охотно подсказывали путь. Более того, часто они замечали «боевую Библию» в машине Мейера.
«Когда местные жители подходили, чтобы забрать еду и медикаменты, они обращали внимание на мою Библию. Мусульмане говорили мне: “Как здорово, что остался еще хоть кто-то, кто верит в бога”».
Мейера не интересовали деньги — ему достаточно было благодарности, которую он получал от детей и стариков. По его словам, первое, что он спрашивал у местных жителей, — где находится ближайшая больница, школа, детский сад или приют. Помимо еды и медикаментов, он возил с собой игрушки, которые раздавал детям. Среди них был и конструктор «Лего» — компания стала одним из доноров гуманитарной миссии.
«Когда пожилой человек, которого я видел впервые в жизни, поцеловал меня в щеку и с радостью в глазах предложил чашку кофе — это и была моя награда».
В своей книге «Божий Рэмбо» он описывает один из случаев, который произошел с ним в 1994 году в разрушенном войной городке Вареш.
«Я осматривал руины [города] тепловизором. В одном из разрушенных домов напротив я увидел тепловой след. За заколоченной дверью я увидел свет свечи. Я постучал, и ее сразу потушили. После того как я постучал еще раз и представился “Мейер, Армия США!”, дверь открыл старик и пригласил меня внутрь.
Внутри была молодая девушка с новорожденным ребенком на руках. Все были грязные и явно истощенные — тогда я пошел в машину и достал из нее мыло, воду, еду и детское питание. Девушка помылась, помыла ребенка и накормила его. После этого мы какое-то время молча сидели у свечи: старик читал Коран, а я — Библию.
Когда я вернулся в машину и уже ложился спать, в окно постучали. Это была та самая девушка с ребенком на руках — она положила его на мою грудь. Я никогда не забуду этот момент».
Что было дальше
Хельге Мейер совершил более 160 вылазок в зону боевых действий и помог тысячам гражданских. Он завершил свою миссию в Боснии в 1996 году — только когда война там закончилась. В 1998 году у него появилась напарница Николь Хартман: вместе они продолжили развозить гуманитарную помощь по остальной территории бывшей Югославии. Свой псевдоним Божий Рэмбо он получил в 1994 году, когда командир одного из американских батальонов в Германии Джон С. Ричард рассказывал о военных действиях в Боснии молодым солдатам. Он сказал, что Мейер — «единственный в своем роде», «человек, который, несомненно, может выполнить задание с искренней заботой о пострадавших». И добавил, что «если бы у Бога был Рэмбо на Земле, то, скорее всего, им бы был Хельге».
Сейчас Хельге Мейеру 77 лет, он на пенсии. Он живет в Германии и периодически приезжает на родину в Данию. Машина-призрак до сих принадлежит ему — правда, он перекрасил ее в ярко-оранжевый цвет, а затем снова в черный. Армия США демонтировала систему закиси азота, но все остальные модификации остались на месте.
В интервью датским изданиям Мейер рассказывал, что не считает себя героем, но признает, что прожил удивительную жизнь. Он говорил, что продолжает общаться с детьми, которым помогал, а также сделал тысячи фотографий войны в Боснии, которые можно найти в открытом доступе — в группе в фейсбуке. На момент написания этого материала на странице его профиля стояла фотография с украинским флагом.
