Российские власти больше не стесняются публично демонстрировать пытки подозреваемых в суде. Эксперты, опрошенные The New York Times, говорят, что это происходит на фоне роста толерантности россиян к насилию.
24 марта Басманный суд Москвы отправил в СИЗО четверых человек по делу о теракте в «Крокус Сити Холле». Одного из них, Далерджона Мирзоева, доставили в суд в суд с синяками на лице и заплывшим глазом. На шее у него были обрывки пластикового пакета и скотча. Саидакрами Муродали Рачабализоду также привезли в суд с синяками и повязкой на ухе. Незадолго до этого в соцсетях распространились кадры, на которых силовик отрезает ему часть уха и запихивает ее ему в рот.
Третьего подозреваемого Шамсидина Фаридуни также доставили в суд с синяками и опухшей левой щекой. До этого близкие к силовиками телеграм-каналы опубликовали кадры, на которых Фаридуни пытали током. Четвертого обвиняемого, Мухаммадсобира Файзова, привезли в суд в кресле-каталке, с катетером и мочеприемником. Журналисты из зала суда сообщали, что он никак не реагировал на происходящее вокруг.
Раньше российские власти почти никогда не демонстрировали пытки публично, пишет NYT. Эксперты издания называют эту смену тона местью за теракт и предупреждением потенциальным террористам.
Представительница «Команды против пыток» Ольга Садовская в разговоре с NYT предположила, что видео издевательств над подозреваемыми могли быть опубликованы по двум причинам.
«Во-первых, чтобы показать людям, которые могли спланировать новый теракт, что с ними может случиться, а во-вторых, чтобы показать обществу, что есть месть за всех людей, которые пострадали в этом теракте. Власти демонстрируют, что насилие приемлемо, и нормализуют пытки определенных людей», — сказала она.
Садовская и другие собеседники издания отметили, что вопиющая демонстрация пыток также показывает степень милитаризации российского общества и его терпимости к насилию на фоне продолжающейся войны в Украине.
«Это признак того, как далеко мы зашли в принятии новых методов ведения войны», — сказал эксперт по российским спецслужбам Андрей Солдатов. Он назвал пытки и официальную реакцию на них «сигналом для военных о том, что ужасное насилие теперь приемлемо и поощряется».
По словам адвоката Ивана Павлова, пытки уже давно применяются в отношении обвиняемых по делам о терроризме и убийствах, однако обычно это остается вне поля зрения общественности.
«Раньше они скрывали это от широкой общественности, но теперь они этого не делают, потому что широкая общественность готова к насилию. Это больше не является чем-то крайне неприятным для широкой публики из-за войны», — сказал Павлов.
Один из соратников Алексея Навального Руслан Шаведдинов призвал россиян осудить и действия террористов, и примененные к ним пытки.
«Совершенно не жалко террориста. Ему я желаю всего самого плохого. Но важно проговорить: пытать не нормально. Пыток как явление не должно существовать. Менты и государство сегодня пытают террориста, видят одобрение такого метода, а завтра будут пытать активиста/журналиста/кого угодно. Они по-другому не умеют. Мент, пытающий террориста, ничем не отличается от этого террориста. Он также про насилие и зло, как и эта мразь, убивавшая в Крокусе», — написал он.
Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков отказался отвечать на просьбу журналиста прокомментировать факт появления следов пыток на телах подозреваемых в совершении теракта. «Я оставляю без ответа этот вопрос», — сказал он.
