Инженер из России Андрей Иванов (имя изменено) провел месяц в оккупированном Мариуполе. Мужчина работал на стройке и вел дневник, в котором описывал свой быт и жизнь города.
О первом дене в Мариуполе Андрей Иванов рассказывает довольно подробно. Первое, что бросилось в глаза мужчине — город лежит в руинах, разрушенные частные дома, мертвые деревья и сгоревшие машины в кюветах.
«Немного придало сил лишь то, что на волнорезах, которые стояли недалеко от КПП, были надписи “НЕТ ВОЙНЕ”», — пишет Иванов в своем дневнике.
На въезде в Мариуполь рабочих из России остановили военные для проверки документов. По словам Иванова, на вид им было около 16 лет и эта сцена показалась мужчине нелепой и страшной, так как эти военные «не просто молодые, они самые настоящие дети».
В этот же день Иванов встретил местную жительницу, которая назвала рабочих оккупантами и кричала: «Зачем вы вообще сюда пришли, столько горя принесли на эту землю!». Позже другие мужчины рассказали инженеру, что местные негативно относятся к россиянам.
«Меня пугает мысль, что меня могут тут убить, и по факту будут иметь на это полное право. Я тут оккупант, никто меня сюда не звал, хотя, может, кто-то и звал, но точно не 99% проголосовавших “за”», — пишет Иванов.
В своем дневнике российский инженер также пишет, что на стройке два раза подряд кто-то минировал кран. Иванов пришел к выводу, что русским «тут не рады».
Жили рабочие тесных и неуютных вагончиках на территории, которую охраняли военные. Работать приходилось без выходных с восьми утра до семи вечера. По воскресеньям был короткий день — до четырех. В девять часов вечера начинался комендантский час. Были и свои правила безопасности. Например, рабочим рекомендовали ходить только по асфальту и не сворачивать на тропинки, тем более не ходит по нескошенной траве.
«К концу моей командировки, думаю, я выработаю привычку всегда смотреть в пол во время ходьбы, независимо от того, где нахожусь, и не знаю, сколько буду от нее избавляться», — написал Иванов.
Также российский инженер пересказывает истории, которые слышал от других рабочих. Кто-то рассказал ему, что с «Азовстали» до сих пор иногда отстреливаются, а также, что в одно из воскресений российские военные поймали украинского солдата и пытали его в специальной пыточной. Но сам Иванов отмечает, что проверить достоверность этих рассказов невозможно.
По словам Иванова, работы в Мариуполе для местных жителей немного. Была вакансия фотографа разрушенных домов за десять тысяч рублей и несколько мест на стройке. Инженер отметил, что вместе с ними там работали двое местных парней.
«На самом деле удивлен, что они с нами работают, хорошие ребята. Наверное, после окончания войны их тоже будут считать коллаборационистами, но я надеюсь, что нет», — отмечает россиянин.
В дневнике Иванов пишет, что на мариупольских домах часто можно увидеть надписи: «Люди» и «Дети». «Мне запомнилось одно граффити на здании, там было написано “Смерть и ужас”. Емко описывает настроение в городе», — отмечает мужчина.
Также Иванов подчеркивает, что, пока он находился в Мариуполе, ему довольно часто было страшно от выстрелов, взрывов и пролетающих над головой ракет. Тем не менее мужчина старался отвлекаться от мыслей о войне, по воскресеньям ходил на море, а в свободное время подкармливал бродячих кошек. Для этого он даже специально заказал корм из России, потому что в мариупольских магазинах он стоил слишком дорого.
Об остальных рабочих Иванов пишет как о людях, у которых «нет сочувствия к местным жителям». На восьмой день пребывания в Мариуполе он написал, что работает с «хорошими, веселыми и добрыми мужиками, которые почему-то войну воспринимают как норму».
Ближе к 20 дню Иванов начал писать, что хочет как можно дальше уехать из Мариуполя. По его словам, он устал от вечной апатии, оружия, работы без выходных, унылого и разрушенного города, отсутствия еды, к которой привык и личного пространства.
«С объекта еще убрали военных, которые его и нас охраняли, и приходится парами дежурить там по ночам, что вообще не входило в наши планы. Хочется уехать отсюда как можно скорее. Я даже не могу сказать “домой”. Не знаю, где сейчас мой дом и где я вообще хочу быть», — писал Иванов.
Несколько дней в дневнике Иванова не было записей, а в последний день своего пребывания в оккупированном городе он написал, что это был самый страшный и травмирующий опыт в его жизни.
Источник: «Медиазона»
