24 июня суд в Нальчике приговорил 54-летнего Заурбека Жамбекова к двум годам условно и штрафу 30 тысяч рублей. Его дочь отклеила с чужой машины букву Z — после чего мужчину задержали и обвинили в дискредитации армии, а также в вовлечении ребенка в преступление. Это первый приговор по новой уголовной статье о дискредитации вооруженных сил России. У Жамбекова нет постоянной работы, у него двое детей-подростков и жена-домохозяйка. «Холод» поговорил с Жамбековым.
Первое административное дело против вас завели в марте. За что?
— Я написал комментарий под каким-то постом в инстаграме, где, кажется, шла речь о помощи беженцам из ДНР. Кто-то прокомментировал, мол, правильно наши делают, что поехали в Украину. Это была какая-то типичная мантра про то, что Донбасс бомбили восемь лет. Я написал, что не верю в это.
Я служил в армии и знаю разрушительные свойства боеприпасов. За восемь лет от города [Донецка] бы ничего не осталось, а он существует, там живут люди. Хотя я не спорю, что были боевые действия, что стреляли. В результате мой комментарий посчитали дискредитацией вооруженных сил РФ. Позвонили, сказали, что из Центра «Э», я приехал в отдел. Мне сказали: так и так, ты комментарий оставил, это дискредитация. Составили материал, вызвали в суд и выписали штраф 30 тысяч рублей.
Для вас это большие деньги?
— Да, это внушительная сумма. Я в семье один работаю, жена — домохозяйка, двое детей, 12 и 14 лет. Во время кризиса я потерял бизнес по производству мебели и сейчас перебиваюсь случайными заработками, например, собираю мебель. Детских пособий нам не дают, потому что надо, чтобы оба родителя официально работали, а мы оба не числимся: у меня было ИП, а жена всю жизнь домохозяйка.
Мне на суде сказали: если признаю вину, штраф будет 30 тысяч, если нет, тогда 50 тысяч, так как это отягчающее обстоятельство. Я признал. Штраф еще не выплатил. Хожу, собираю деньги.
Вам говорили о том, что за второе подобное нарушение может быть уже уголовная ответственность?
— Я про это ничего не знал. Какая за это должна быть уголовная ответственность? Это просто буква. Как за нее нести ответственность? Это же не герб и не флаг. О чем речь?
В Нальчике много символики с буквой Ζ или надписью «Своих не бросаем»?
— У нас это редкость. В основном такую символику используют либо лица, которые причастны к вооруженным силам, а если не они сами, то их родственники, либо отбитые люди. Я вот живу недалеко от воинской части и вижу, как туда заезжают частные машины, на которых ездят военные — но даже у них нет этих букв. Из 100 машин, может быть, будет на одной.
Вам эта символика настолько не нравится, что вы сказали своей дочери сорвать букву Z с чужого автомобиля?
— Я не говорил своей дочери снимать эту наклейку. Это так преподнесли [в суде]. На самом деле все было не так. Мы были на парковке возле магазина. Я увидел на соседней машине букву Z и сказал что-то вроде: «Хорошо бы эту букву сорвать». Бросил какую-то такую реплику, я даже не помню. Я не обращал на эту букву столько внимания, сколько мне предъявили. Это было рядовое событие, что-то между делом.
Например, на дороге лежит камушек, ты по телефону разговариваешь — пнул камушек и идешь дальше разговариваешь, даже не заметил этого. Это такое же событие, я к нему не готовился заранее, не планировал, не оглядывался, видит ли меня кто-то, есть ли тут камеры, что все это значит. Я вообще не заморачивался. Буква и буква.
«Вот, бестолочь, наклеила», — что-то такое я сказал. Ни негатива, ни позитива я не испытывал. Вы испытываете какие-то эмоции, видя ползущую улитку? Вот у меня тоже никаких эмоций не было. Тем более, что даже Министерство обороны на запрос депутата Мосгордумы [от КПРФ Евгения Ступина] ответила, что Z и V никакие не символы, а «позитивно воспринимаемая буква», которая как-то обозначается на военной технике. Это не [официальный воинский] символ. Я на суде так и сказал: это не флаг, не герб, это не символ — это ничто.
Вы знали, что некоторые люди в эту букву вкладывают определенный смысл?
— Я думал, что это люди отождествляют себя с танком, который стреляет. Я думаю: ну ты же не танк, не БТР — зачем это на себе нарисовал? Ты что, в бою? Для чего ты это лепишь на машину? Чтобы тебя свои опознали?
То есть после того, как вас оштрафовали на существенную для вас сумму, вы не пытались относиться к таким вещам осторожнее?
— Я не знал, что за это меня будут судить. Я же говорю, что это просто буква. Я же не залез на флагшток, знамя государства не сорвал, на здании прокуратуры герб молотком не разбил. Я ничего такого не сделал, просто буква латинского алфавита — черт побери, меня судили так, будто я на Путина покушался.
В СМИ писали, что 16 апреля по поводу этой сорванной буквы вам позвонил сотрудник Центра «Э» и вы поехали в отдел. Что там было?
— Это была суббота, но со мной было как минимум десять сотрудников. Они сказали, что начальство вызвало их из дома в выходной. Начальство всех подняло, всю республику, не только Нальчик — тебя, говорят, начали искать все — МВД, Следственный комитет.
Откуда они узнали о вас?
— На магазине была видеокамера, которая сняла это все. Потерпевшая, с чьей машины сорвали эту букву, обратилась в полицию, они посмотрели видео с камеры — там было видно номер моей машины, и по номеру нашли меня.
Потерпевшая, как выяснилось, оперуполномоченный полиции. Она говорит, что повесила эту букву в знак поддержки вооруженных сил, для нее это имеет большое значение. Она увидела, что этой буквы нет, удивилась, начала искать, обратилась в полицию. Никаких материальных претензий она ко мне не имела и попросила суд рассмотреть дело без ее участия.
Что вы такого сказали в отделении, что на вас составили протокол за неповиновение полиции?
— Никакого специфического разговора не было. Зачем сорвал букву, что, почему, как. Без записи, протокола, без ничего. Десять человек, а я один. Потом пришел следователь СК, меня повезли в комитет, опросили, взяли показания. Потом опять привезли в отдел и оформили мне протокол по статье 19.3 КоАП (неповиновение сотруднику полиции. — Прим. «Холода»), потом повезли в суд, суд дал пять суток и меня закрыли.
Так в чем заключается неповиновение сотруднику полиции?
— В том, что, по их мнению, я вел себя агрессивно, не реагировал на неоднократные замечания прекратить противоправные действия. А мы просто общались, разговаривали. Когда я отбывал пять суток, ко мне пришел сотрудник Центра «Э», который написал рапорт об этом нарушении, с ним был сотрудник СК, и они мне сообщили, что на меня возбуждено уголовное дело. Я их спросил, почему мне дали пять суток. Они пожали плечами — видимо, была команда сверху.
В начале нашего разговора вы сказали, что служили. И тем не менее вы против происходящего?
Я служил как срочник еще в СССР. Никаких контрактов не подписывал, в горячих точках не служил.
Вы считаете, раз я служил в армии, значит, я должен любить кровь? Нет, это не так работает. Тот, кто знает, что такое кровь, не будет ее любить. Я не люблю никакую кровь. Я мусульманин, я убиваю только то, что можно кушать.
